ПОРУКА

Что ты скажешь мне, Алена,
через двадцать быстрых лет?..
1988 г.

Точно ветер за спиною,
как звезды мелькнувшей свет,
просвистели надо мною
эти двадцать быстрых лет.

Дни семейной непогоды
пережили ты и я.
Уместилась в эти годы
вся, Алена, жизнь твоя.

Ты студентка, ты большая,
детство кончилось, и вот,
мир собою украшая,
смело входишь в зрелый год.

Мне одна теперь порука
в окруженье грозных сил:
если вдруг дождусь я внука, —
значит, не напрасно жил.

25 июня 2008

 

* * *

Белая акация в сквере городском
тихо осыпается медленным дождем.

На траве в сиянии золотых лучей
мирно чистит перышки стая голубей.

От акаций стелется бесподобный дух,
и порхает в воздухе голубиный пух.

Вспоминать не хочется ни о чем другом
благодатным вечером в сквере городском.

5 июля 2008

В ПЛЕНУ

Позабыв об отваге,
проморгали страну.
Вся Россия — концлагерь.
Мы — в позорном плену.
Наших предков свершенья
стали здесь не нужны.
И смешны возмущенья,
и обиды — смешны.
Наши «братья» для смеху
подло кинули нас.
Мы врагам на потеху
сдали Крым и Кавказ.
Иномарки и тряпки
оказались нужней,
и шуршащие бабки
стали чувствам родней.
Мы на баксы и жвачку
разменяли страну.
И стоим враскорячку
в этом телеплену…

20 июля 2008

 

* * *

Июльский полдень, половина лета.
Сияет солнце в синей высоте.
Цветы в полях под океаном света —
любовь Творца к тончайшей красоте.

Предназначенье нашей жизни бренной —
не объяснить, не разгадать вовек.
Есть два созданья высших во Вселенной,
Божественных — цветок и человек.

Волнует высь упругими лучами
природы летней трепетную кровь.
В сиянье поля нежными цветами
Бог выражает нам свою любовь.

И если в ком-то мы души не чаем, —
волненье дышит и у нас в крови.
Даря цветы, друг другу мы вручаем
частицу той Божественной любви.

23 июля 2008

ИХ ВРЕМЕНА

В Думе всех мастей иуды —
как враги в засаде.
Безголосые паскуды
блеют на эстраде.

От сердючки до собчачки
блядство на экране,
полстраны, дрожа от ржачки,
млеет на диване.

Ржут дебилы до отключки
в умственном уродстве.
От собчачки до сердючки
все погрязли, как на случке,
в либеральном скотстве.

И рычит эфир, как цербер,
однородным сбродом,
тут и Познер, тут и Гербер,
тут и Веллер с Бродом.

Всё же харя у Сванидзе
С обезьяньей схожа.
Не дай Бог во сне приснится
Этакая рожа.

Видно, долго ждать придется
Времена другие.
Хорошо у нас живется
Лишь врагам России.

26 июля 2008

ЧУЖИЕ

Одна и другая — чужие,
и нас по краям развели
две силы — Москва и Россия,
два полюса русской земли.

Нам стала враждебна столица.
Нас выгодней перемолоть.
Не сможем мы с ней породниться
и слиться в единую плоть.

Она всё черней и развратней,
ей грязные слаще слова.
Всё дальше и всё безвозвратней
уходит от русских Москва.

И скоро, ощерясь клыками,
спеша опуститься в Содом,
она всем идущим за нами
устроит кровавый погром.

27 июля 2008

* * *

Да, мы на мир посмотрели,
к призрачной цели спеша…
Вот мы с тобой постарели…
Что ж ты всё плачешь, душа?
Ты всё никак не лишишься
силы огня своего,
ты всё никак не смиришься
с подлостью мира сего.
Знать бы, зачем, отчего же
ты мне досталась такой,
ведать бы, Господи Боже,
что мне поделать с тобой…

1 августа 2008

* * *

Ушел июль, и лето — на закате,
короче дни, прохладней вечера.
Я не жалею больше об утрате
бессонных гроз, гремевших до утра.

Прошедших лет не повернуть обратно.
Зеленым листьям суждено истлеть.
И обо всём, ушедшем безвозвратно,
довольно мне грустить и сожалеть.

Всё на земле уходит и проходит.
И скоро листья с ветром улетят.
Лишь облака и звезды в небосводе
на нас глазами вечности глядят.

Но верю, вновь зерном нальется колос,
цветок опавший снова расцветет,
и этот Божий дар — мой грустный голос
средь облаков и звезд не пропадет.

5 августа 2008

НА РУИНАХ ЦХИНВАЛА

Им долго жить в разрухе и печали,
золой и пеплом их не Бог занес…
Играл оркестр в разгромленном Цхинвале,
и невозможно было спрятать слез.

Больной стране еще одним уроком
предстала эта общая беда.
В зияющих, пустых глазницах окон
застыл предсмертный ужас навсегда.

Торжественно-молитвенные звуки
лились над черной копотью домов.
Росла надежда — этот свет Христов, —
в глазах, остывших от сердечной муки.

Услышав и запомнив каждый взрыв,
все обойдя руины и воронки
и скорбный лик ладонями закрыв,
стояла Богородица в сторонке.

Играл оркестр, во тьме горели свечи,
вокруг умолкли птичьи голоса,
и слушали недвижно небеса
его звучанье в этот горький вечер.

Поджали когти ястребы войны,
но жаждут жертв кавказские капканы.
Уж сколько лет разорванной страны
кровоточат бесчисленные раны!

Над нами Божьей Матери покров —
как изболевших душ анестезия.
Нас крепче свяжет пролитая кровь,
Осетия, Абхазия, Россия…

23 августа 2008